Сегодня у меня возникло очень странное чувство. Проблески которого явно были раньше, но не с такой силой и осознанностью. Слово "спокойствие", пожалуй, больше всего подойдет для его определения. Но не то холодное, скучное и изматывающее спокойствие, которое считал "гадством" камбербэтчевский Шерлок, и не то затягивающее, недвижимо-вечное, в котором оставили Мастера со своей возлюбленной.

Это спокойствие включает в себя и яростные переживания, и кровоточащие кулаки, и слезы, и бешеный восторг, и радость, от которой хочется прыгать, и уныние, когда хочется просто лечь и раствориться. Все это есть—и не в каком-то отдельно взятом промежутке времени, а вообще есть. Все сливается во что-то единое и необъятное.
Внезапно всё из прошлого приобретает равносильную ценность и трепетность—всё!

От значимых событий в жизни вроде выпускного вечера, первой поездки на поезде дальнего следования, моей геройской победы в фехтовании под проливным дождем где-то в лесах Звенигорода, до легчайших, словно тени, воспоминаний о том, как пахли духи первой учительницы, смешиваясь с запахом лилий от букетов на первое сентября, о том, как вяжут рот молодые еловые иголки, которые я в детстве обрывала с веток и жевала, сидя высоко-высоко на дереве, как путались в моих волосах обломившиеся веточки и липла к рукам смола, с каким азартным звуком остро наточенные канты врезаются в снежный вельвет трассы... Все это становится не просто моментами, складируемыми в памяти, — они словно бы все разом происходят одновременно, переполняя вкусом к жизни.
Восприятие реальности отнюдь не теряется во всем этом водовороте — наоборот, оно приобретает новые грани. Окружающий мир, все дела и проблемы настоящего получают дополнительную яркость — и в то же время приходит осознание, что все это пройдет, настоящее станет пошлым (уже становится!), ежесекундно обогащая шлейф из чувств и ощущений.

И это "спокойствие" постепенно перерастает в новое, еще более странное чувство. Не пустоты, а своеобразной вместительности. Едешь на эскалаторе, смотришь на проезжающего мимо тебя человека—и осознаешь, что у него такой же шлейф чувств, внутри такая же вселенная переживаний, он тоже думает, воспринимает...живет. И вон тот тоже. И еще воон тот, который только что забежал в вагон. И тот. А я...я все это воспринимаю. Что другой человек ничуть не менее важен, чем я , а я не менее важно, чем остальные. Я готова вместить переживания другого—не заполнять ими пустую жизнь и бедные духовные ценности—а принять его чувства как нечто ценное и важное.

Upd. Эти почеркушки были сделаны чуть более года назад.
Музыка и выпивка всю ночь вторые сутки подряд, новые знакомства, бесконечные разговоры и совершенно потрясающие собеседники. Тогда меня люто перекрыло — я чувствовала, что вот еду я домой, вся такая уставая, но счастливая, с первым поездом в метро, а в этот момент по скорлупе моего мирка носится безумная белка со своим жёлудем, ищет, куда бы его приткнуть...и с каждой секундой, с каждым моим шагом, сеть из тонких трещинок растет и расширяется. Я сидела в поезде, поднималась по эскалатору и шла по переходу, с наслаждением всматриваюсь в проходящих людей. Все такие разные, и такие одинаковые. Спешат, плетутся, явно проклинают все на свете или вполне бодро вышагивают. Окружающий мир не изменился — изменилось отношение. "Спокойствие и вместительность" стали сигналом к тому, что впереди будет что-то совершенно потрясающее. Я возвращалась домой холодным сентябрьским утром, в одиночку взбегая по ступенькам перехода в новый день. Остановившись на секунду, чтобы запечатлеть это мгновение.


Год прошёл.
Очередное сентябрьское утро. С очень неспешной прогулкой по пустынному Царицынскому парку. Со мной рядом человек — тот, с которым чуть больше года назад я познакомилась на той самой вечеринке. Могла ли я представить, чем обернется это знакомство?.. Ха. Тогда безумная белка только-только оставила трещины на моей скорлупе, а восприятие и мира, и себя было нехило ограничено собственными страхами. Оно и сейчас не фонтан, но всё же прогресс определенно есть.
А вот "спокойствие и вместимость" ощущаются все так же сильно.